Последние денечки отпуска в тайге

Все. Сейчас придет такси и на вокзал, я в монастырь на 3 недели, туда, где интернет молчит, где только говор струй речных и шепот трав, где звезды бриллиантов мириады, где облака целуются с горами...
Ну, вообщем, вы понимаете, куда я. Сплавляться со скоростью бревна по речке Мане.

"Ночной охотник"

Кончается июль, он на излете, спадет занудная жара и скоро, незаметно осень подкрадется, вдруг, сразу, мягко на кошачьих лапах и... словно невзначай, так незаметно, враз, мгновенно, споро, придет ему на смену новая пора. На грани лезвия грядущих снега, льдин и холодов... уже и канувшего в лету минувших дней тепла свечой истаявшего ныне лета. И лучше время для охоты не сыскать. То благостное время не бывает лучше для охоты на царя зверей и рыб, великого сибирского тайменя.


В обнимку с искривленным ветром древом, прижавшись к черной, древней коже своей шершавостью морщин, среди змеящихся замшелых трещин, висящих над главой причудливым убором крепостных бойниц, уступами, по валунам, камням - ступеням, по бурелому, по балконам козой игривой скачет резво вниз среди шипов акаций, срываясь водопадным щебнем, свергается и вьется меж корений ниц едва приметная тропа в подножьи царственного трона, древнее времени скалы.
По заомшелым булыганам, шипящих пеной, несется вскачь вперед гремучая, бурливая река. Мой компас верный, путеводная звезда, мой путь - дорога в космос, в никуда... чрез ветви и кусты, коряги, сучья, хлам... туда, к алькову бога. Туда, к моей мечте, за этим долгим скальным поворотом.
Там дух моей земли. Где по тропе, по брегу, местами просто прямо в брод... ручьями льется и клокочет пот... трава чуть ниже головы, а может в рост, заоблачно, высОко, сыро, мокро, росно... Обжав тисками сапоги, вода теснит, сжимает, давит их в своих оковах и тут же норовит, вползти в ботфорты вслед, ужалить хладною змеею, - не лед, а огнь и пламя, яд, - а может быть... моею же наивною мечтою... Уже и сам сейчас не рад... Зачем я здесь... и для чего такая мне награда...
Вчера... сегодня днем была жара и тень... отрада... а под развесистою лапой черной ели такая нежная и женственная сень... Мой слух и взгляд ласкают пряной негой шелковые травы, жужжанье пчел, шмелей, поклоны ив и стройный ряд уже слегка желтеющих берез, да кедров вековечных кроны над главою. Вечереет, последний солнца луч - укор прощания за сопкой, скользит по облакам приветственным повтором - узором вышивки на небе из облаков и звезд, желаний и моих наивных детских древних мечт и грез.
Шаги по ускользающему дну, как на луне в прыжке, чу... - оторвался, полетел и понесли тябя потоки в неизвестность... в далекий звездный дождь, космическую пыль и бесконечный холод.
То август, вскоре осень, за ним сентябрь, уж скоро пожелтеет лист, он опадет златым покровом в ноги, долу, ниц, хоть пусть и с сожаленьем, но все ж с воспоминаньем долгим о тепле и о прошедшем лете, оставив на прощание покровы ожерелия ветвей, да хвойных кружевных уборов в прозрачности и невесомости своих границ, теней, логов, урманов, сопок и полей среди чернеющих ковром зеленым сосен, кедров, пихт и лап размашистых елей.
Биеньем сердца в ноги струй речных, неровные толчки, удары волн, о валуны, об эти... чертовы каменья, бревна - топляки и лежаки... мнут скользью и содрогают без того измученное тело, но устоять, ни пяди, не упасть, стоять, держаться, драться. то поединок, схватка, турнирный блиц и бой на время. Здесь кто кого. И не бояться. Проспишь, - подхватит, унесет, не устоишь...
Шуршит, шипит над галькою струя. Какая тишь... Добрел, дошел. Почти. Без сил. Назло себе и всем... сейчас, кто на диване в теплом доме... Изнеможденье... уж все равно, обратно нет дороги... долго, трудно, очевидно поздно. Теперь уж я на яме за этим дьявольским порогом. Еще мгновения тому назад он грохотал, ревел, гремел седым в своем безумии Сварогом в биеньи белопенных струй, а ныне он вдали, там за излучиной, за дальним скальным тронным поворотом.
Глаз выколи, ни зги. Какая черень, темнота... Зачем себе... тебе... в ночи я обещал тайменя, зачем я здесь на этом диком берегу реки... Зачем и я, хотя б как все мои друзья, не сплю в палатке, иль у костра огня на берегу в тепле со всеми мирно чай не пью, и не веду о том, о сем беседы...
Пыль звездных ливней, травная поляна. Там, вдалеке чернеют копнами кусты, за ними явно зазеркалье глади плёса, яма. Петляет, кружится и тает серебром моя туманная дорога. Прямо вдаль... Еще чуть, чуть.... немного, и наконец, - пути заслуженный венец... и вот я у алькова... Какая прихоть, чудь... уйти так далеко от дома... вот надо ж... тоже... молодец...
Струной гитарною натужьем вдруг оборвался... вскрик испуга. Хлопот, аханье и топот, клекот, трепетанье крыльев, хрип и тонкий, свиристящий долгий сип, рывки, удары и толчки, погоня, всхлип, предсмертья крик, хруст громом листьев и травы, ветвей и слабый писк, шипенье, с придыханьем рык, кипенье, вал страстей вдали, в кустах за лугом, ползущий шорох, шелест. И мягко отголоском тишь. Лишь черный мрак и темень...
В космической глуби едва мерцают, шают нервной дрожью звезды. Неровное сияние ледяных алмазных искр в чернеющей тиши до глухоты в ушах, до звона. Штормит. Волнами бьет и туго кровь гуляет, трясет, озноб предательски колотит.
Мурашки мокрыми скользящими улитками, червями ползут под сморщенную кожу. Неотвратимо крючьями паучих лап, впиваясь в жилы по обнаженным нервам, лезет пьяно в душу страх, сжимая и сминая в пыль и прах, закручивая в кокон волю, бьет неожиданно под дых и в пах с неимоверной и тягучей болью. Ох. Мья. Ух, да. Не плохо... Еще не много и наверно б в клочья разнесли... пока ж терпи, еще живи...
Ревущим комом в горле вырастает, жжет, горит, волнами пенится и бьется, клокочет, из таинства глубин, наружу к небу рвется мой древний нестерпимо долгий и протяжный вой и рык. Я зверь. Теперь, сейчас я есмь. Я дикий вепрь, я тигр, пантера, волк и ярый бык... Тугой стрелой на тетиве взьерошенное тело, саднящий сгусток пьяной крови, клубок всклоченных и обнаженных нервов, стали мышц и устремленной воли к цели, напруженной до ярости, до боли. Я здесь сейчас в борьбе за жизнь, за долю, пусть хотя б одной, но капельки везенья под луной и за любовь под солнцем. Я есть. Вернулся, я пришел. Из сумрачных веков и из пещер. Спустился с гор, с дерев. Я есть ночной охотник.
Я воин, продолжатель и защитник рода. Я в ответе, что на этом свете кто то есть, так на меня, хоть в чем то, но похожий. Кто мне почти подобен. Мой сын. Мой младший. Мой юный несмышленыш. Мой малыш...

На спининге обманка, - мышь. Стою на бреге, на галечной косе, на плесе. Расплылась мокрой мелкой дрожью сигарета. Скукожился, пожух огонь, растаял дым... Зачем... - конечно, будет без ответа...
Журчит вдали ручей, занудьем вездесущий писк в ушах мошки. Там, надо мною то, что так еще недавно было небосводьем, не видно ничего, ни зги. Ну, разве кроме может, только кромки едва свисающего неба над дальней гранью леса, да серебра кипящих струй, мерцающих тропинкой зыбкой по воде, скользящей угасаньем тонущего света.
Млеют звезды в туманном мареве глухой ночи, колеблются, плывут, качаются, то вспыхнут, то угаснут нови отраженья дум, желаний, мечт и чаяний, надежд на скорую и близкую удачу. Попасть бы только на раздачу славы... медалей, орденов... гм-м, хм, удача, да "пирожки" еще скажи... Стальной клинок с неровным блеском... зачем он обнажен... скользит за пояс чресел в кожанные ножны...
Хруст гальки под ногами, берег сонный... Чу... Под дальним тем кустом, в подножии травы вдруг глухо тяжким вздохом... ворох таянье в ночи, и лишь потом, чуть слышно, почти на грани слуха, тихо, тихо всплеск. Совсем едва... Усы - волна, слегка приметная дорога на черном зеркале искрящихся доверием небес. Кому то там не спится... интересно... Полёвка - мышь... пищуха... крот... ондатра... выдра... лемминг... белка... норка... Однако... риск...
Блеск водопадья искр. Сорвались с небаводья млечной нити ожерелья звезд, рассыпались и фейерверком поскакали бус алмазы, слепого фейервека дождь, вниз, в чёрный омут стразы. Стокот... Удары, грохот. Молот. И ходуном пошла, заволновалась, загуляла, забурлила, закачалась вмиг один тайга. Заверещала сойка, ухнул филин, там - сям наперебой поднялся птичий гам. Все встрепенулось и проснулось... понеслось...
Но. Не... долго... угасло враз. Запуталось в кустах ночи. Утих в тумане грохотанья гром, едва ли чуть не захлебнувшись трясины мертвым, сонным, эхом - киселем. Почти. Усталая волна лизнула краем брега гальку, омыла камни, еще пришла, еще... заснула, да канула, ушла, пропала и... утонула в мирозданьи. Звезда на черном бархате скользнула в безпроссветность, в тишь. Летит, летит, летит... Успеть бы загадать желанье... хотя б одно... и лишь...
Победный клич, иль вой, иль рык... сипенье... шип... Как то еще назвать... Ааа... Нуу... жжж - яа, рра е-есть, да есть же, есть... услышь... Стон, визг и свист струны, причудливый чертеж скользящих линий - искр. Тугая тяжесть упруго и упрямо тянет буром тупо вниз. Винтом вибрирует, поет скрипичная струна. Органными аккордами в висках по наковальне гулко бьется кровь. Басовою иглою дятел долбит ударом барабанным в темя. Время... время... Кто знает, сколько... Вечность, иль мгновенье...
Вот, вот он... Да, ты уж... здесь... Иди сюда, гигант - малыш... Лопатой красный хвост, да скользкая могучая спина черней угля, да блеск и блики серебра, загадочные руны и магии узоры крапинок на теле - жемчуга, стальная чешуи броня, луны заледенеллые глаза, оскаленная пасть...
Какая же напасть...

Вы мне поверили... То было лишь видение в ночи под шелест на асфальте шин машин. А будет ли везение... Посмотрим. Скоро... Догорает ночь в моем окне... И только тишь. И лишь пока в кромешной тьме мне монитор звездою путеводной светит. Рюкзак давно готов, стоит, со спинингом в обнимку спит и, верно, видит тот же самый сон под колыбельную дождя на водостоках блеска мокрых, скользких крыш.

Не далее как завтра я туда уеду.

Интерактивный Флэш логотип блога

Сделал уже давно и благополучно забыл, а тут попалась на глаза эта штучка. Одни из моих самых первых экспериментов во флэш графике и программировании. Штучка интерактивная. При наведении курсора на изображение заставляет оное менять свои парамтры. Щелчки по активным зонам (там где появляется символ руки) заставляет изображение заново меняться.
Вообщем играться с ней можно долго.

ПОСЛЕДНИЙ КОВЧЕГ

На популярном блоге LiveJornal.com появилось сообщение о создании нового коммуникативного сообщества

ПОСЛЕДНИЙ КОВЧЕГ

о перспективах и проблемах современного искусства. Желающие могут подключиться к этому сообществу совершенно свободно.

путь к дзэн не стоит засорять словами

Ну, да хватит о грустном.

Однажды молодой наставник школы пьяного танца Алко-сан шёл к себе на работу, размышляя на тему конечности бесконечного и иллюзорности зримого, так как казавшееся вчера бесконечным саке к утру закончилось, а иллюзорность зримого никаких доказательств не требовала.
Размышляя таким образом, Алко-сан шёл по улице прямо сквозь прохожих, не испытывая ни малейшего сопротивления, что только подтверждало его выводы относительно нереальности окружающего мира, как вдруг больно ударился головой о некий твёрдый предмет.
Оказалось, что, пропустив поворот к своему офису, он, задумавшись, проверил на призрачность толстую железную дверь с висевшей на ней табличкой "Сауна. Массаж. Фитнес-клуб Дзен".
- У! - сказал Алко-сан - и поднял вверх большой палец.
Так он понял, что всё в мире иллюзорно - кроме дзен - и обрёл просветление.

***

Как-то раз Алко-сан пришёл в гости к своему другу - известному проповеднику пути зелёного астрала Ё-Хан-сану.
Философы мирно сидели в комнате для чайных церемоний и, потягивая плодовое вино "три топора", любовались видами Фудзи, коими были расписаны стены комнат Ё-Хана.
Алко-сан цитировал бесмертные хокку великого Мацуо Басё и рассуждал о лаконичности излагаемых в них мыслей.
Ё-Хан соглашался, что не всем дано в нескольких строках выразить всю глубину философии истинного дзена, однако, говорил, что обладая должной степенью просветлённой маны, можно ещё более кратко выразить свои мысли.
Алко-сан с ним не соглашался, приводя в пример краткий призыв великого Мацуо Басё к гейшам не уронить "ни одной росинки", когда они делают ему минет.
В этот момент, привлечённая спором гуру, в комнату зашла жена Ё-Хан-сана с целью выяснить причину философских разногласий её мужа и, по возможности, способствовать развитию аскетизма супруга и его собеседника путём изъятия бутылки с божественным нектаром.
Ё-Хан показал жене указательный палец и кратко сказал (...), вообщем к черту, после чего просветлённая жена спешно покинула помещение.
- У - сказал Алко-сан - и поднял вверх большой палец.
Так он понял истину, что путь к дзэн не стоит засорять словами, однако, стоит прокладывать его делом, и философы тут же принялись за дело, разлив по чашкам плодовое вино.

***

Однажды к Ё-Хан-сану на улице подошли два монаха из секты бессребреников уличного шаолиня с целью просветить аскета зелёного пути на предмет истинной ценности здоровья по сравнению с низменным тленом материальных благ.
- У! – сказал первый монах с ликом обезьяноподобного бога Хануману – и показал Ё-Хану кулак.
- Угу – сказал второй монах, подобный слоноликому Ганеши – и показал ещё один кулак, символизирующий крайний аскетизм адептов секты в плане дзеновских изречений, что – как было сказано выше – есть несомненное благо.
К счастью, в этот момент мимо проходил просветлённый учитель Во Ван с двумя учениками. Увидев, что монахи собираются совершить над Ё-Ханом обряд принудительной сепукки, Во Ван прочитал священную мантру «банзай» и, выхватив увесистый кирпич из ограды расположенного неподалёку сада камней, вместе со своими учениками вступил в философский диспут касаемо основного вопроса дзена “чьё кунфу лучше”.
В результате короткой беседы с Во Ваном и его учениками, монахи-аскеты приняли единственно верное решение, описанное в главе «об устранении негативных воздействий эманаций Ци на объект путём устранения самого объекта» учения Фэн Шуй – и бросились наутёк.
- У! – сказал счастливый Ё-Хан – и погрозил им вслед кулаком.
- Угу – сказал мудрый Во Ван – и, в компании с Ё Ханом, постигшим премудрость победы силы количества над мерой качества, отправился пить сакэ.

***

Как-то раз после обильных возлияний, Во Ван шёл домой, постоянно поскальзываясь и падая.
- Что же это такое? – удивился Во Ван, больно упав в очередной раз и вывихнув руку.
Шедший мимо участливый самурай поинтересовался у беспомощного гуру - отчего Во Вана так возлюбили духи земли, на что начавший подниматься сэнсэй ответствовал священной мантрой посылая прохожего (...), ну вообщем, к "черту на кулички".
Тогда самурай приложил стоящего на четвереньках гуру мощным ударом шотокана, и Во Ван снова оказался на тротуаре.
- У! - сказал ошеломленный Во Ван – и хотел было подняться – но не смог.
Так на Во Вана снизошло просветление о том, что правильной мантрой можно придать новых сил даже закону всемирного тяготения.

***

Однажды два убеждённых последователя философской школы кухонного просвещения – Ё-Хан и Алко-сан – шли в гости к не менее известному гуру в области ночных бдений и высших медитаций Ли Зао Ли дабы достичь просветления в вопросе о превосходстве стиля строгого хокку над низменным танку.
- Посмотри – говорил Алко-сан – какую несомненную духовную и практическую пользу оказывает самое простое хокку:
Постигши мудрость,
Не забудь потом утром
Постигнуть пиво.
- Сиё истина есть – соглашался с ним Ё Хан – но как тебе такое танку?
Обретая свободу,
Дорогою к дзэн проходя,
Мы находим похмелье.
- Безусловно, мудрость тут присутствует – не соглашался Алко-сан – однако, стиль нестрогого соответствия священной мантрической ритмике 5-7-5 не оказывает должного воздействия на “У” просвещаемого.
Их спор о высоких материях был прерван подошедшим к этому времени гуру Ли Зао Ли, который, выслушав по очереди обоих философов, примиряющее поднял вверх средний палец правой руки и мудро изрёк:
Хорош (....), вообщем к черту, болтать,
Не лучше-ль выпить водки?
Горит душа уж.
– немедленно доказав тем самым, что поэзия, призывающая к действию - по дзену стоит несомненно выше поэзии, поражающей красотою форм, и изящностью слога.

***

Как-то раз учитель Пэ и его ученик Тэу совершали длительное путешествие по железной дороге. В поезде ученик читал священные мантры и предавался оконной медитации, а учитель изрекал мудрости, всячески способствуя его просветлению.
На одной из станций, во время длительной стоянки поезда, учитель и ученик зашли в кафэ-мэси, дабы, не теряя зря времени, помедитировать за кружечкой-другой пива Ичибан на симпатичных привокзальных гейш.
Усевшись рядом с изумительной красоты букетом-икебаной, ученик потянул носом и сделал недовольное лицо.
Учитель Пэ спросил у него – чем же он недоволен, на что ученик ответил, что из привокзального сортира до него доносится отнюдь не запах сакуры, что может помешать ему достичь просветления, которое, – как известно – может застать человека в любом месте и в любой позе.
Тогда, улыбнувшись, учитель нанёс ему в голову лёгкий сейкен тато тцуки и пояснил, что сделал это лишь для того, чтобы Тэу хорошенько запомнил сказанные им слова, а также момент, которому они соответствовали.
После чего купил ему пять кружек свежего дрожжевого пива, и закрыл в купе до самого Токио.
Когда же освобожденный Тэу выскочил в тамбур, словно меч-катана из ножен самурая, и убедился, что все туалеты в поезде закрыты – он воскликнул: «Горе мне! Что делать, о уважаемый Пэ-сан?».
На что учитель нанёс ему мощный сейкен гедан тцуки в область живота, после чего ученик, сдавленно сказав «У!» - а затем – уже облегчённо «О!» - постиг истину, осознав, что наличие сортира в несравненно большей степени способствует просветлению, нежели наличие икебаны.

Да простит меня
Йохан Палыч
за перепечатку его нетленных трудов с моими поправками! :-)

И в завершение
бунт одного менеджера - самая полная версия

ЦентроВселЁнность на временном поселении у окраин Европы и Мира

И вновь об ОБРАЗОВАНИИ...

Забавная "полемика" из НИЧЕГО о собственном величии раздута на СТРОГАНОВСКЙ ветке ЖЖ. Из всего сказанного невольно делаешь вывод, что несмотря на заявленную тревогу в ЦЕЛОМ о дизайн образовании в нашем Отечестве, о "себе любимом" говорить все же как то легче и, очевидно, проще. Впрочем, все опять же, как всегда, в неизгладимых ничем традициях мАсквы. Далее чем МКАД или Садовое кольцо мешает инициаторам дискуссии посмотреть якобы собственная принадлежность к "общемировым" процессам и мАсковская прописка.
См. ЗДЕСЬ
и ЗДЕСЬ

Фото из моего методического альбома

Начнем, пожалуй, с самого свежего, помятуя при этом о знаменитом изречении: "Осетрина бывает только первой свежести" (с)(Булгаков).

Но для начала несколько вводных слов. Есть у нас учебная дисциплина под довольно таки странным названием "Основы производственного мастерства". Почему странное название - это отдельный разговор и, очевидно, долгий. Вкратце же скажу, что, ничтоже не сумнящеся, я когда то давно, еще во времена Оно, заменил его на другое(на мой взгляд более правильное и нужное для этой специальности) "Культура материала". Название привилось и дало свои реальные плоды. И настолько, что как в самой студенческой среде, так и в преподавательской, это название как то незаметно оторвалось от его автора и стало жить своей собственной самостоятельной жизнью.

Начну, пожалуй, с публикаций о мини проектах по учебной дисциплине "Культура материала" в части изучения художественных свойств МЕТАЛЛА.
Итак, 4 курс. 2 краткосрочных курсовых задания в весеннем семестре "Правда металла". Обязательным требованием было, есть и будет, ЧТОБЫ "ПАХЛО" металлом.

Тема №1. Декоративное ограждение.




Работа в исполнении студентки 4 курса Татьяны Глущак творческой мастерской проф. Одношивкина под названием "Паруса". Макет. (асоциативно тема увязывалась с широко известным произведением В.С. Высоцкого "Порвали парус")

Тема №2. Павильон.






Автор тот же. Татьяна Глущак. "Павильон для медитаций на скалистом склоне". Макет.

Почти окончание 2-го семестра

Регулярно просматривая Интернет в поисках самого интересного и актуального в области дизайнерских, архитектурных, художественных и арт новинок, невольно каждый раз ловлю себя на мысли, что и мы в общем то далеко "не лыком шиты", а во многих случаях возможно нисколько не только не уступаем родственным высшим школам ближнего и дальнего зарубежья, но подчас же выглядим значительно более качественнее по самой силе творческих исканий и откровений, их накалу. Просто про нас мало кто знает...
В этом, пожалуй, и скрывается одна из побудительных причин, мною начатых публикаций на темы высшего специального образования по специальностям дизайна и искусства художественного проектирования.
Как и в предыдущей публикации я и впредь намерен посетителей моего блога знакомить с НАШИМ (отечественным) опытом овладения культурой профессионального мышления в одной из самых интереснейших профессий, находящейся на границе между архитектурой, дизайном, изобразительным и декоративно прикладным искусством - ИСКУССТВОМ ИНТЕРЬЕРА.
В самое ближайшее время смотрите на страницах этого блога фотографии работ моих подопечных, успешно завершивших весеннюю сессию учебного 2007-2008 года.

Работы моих студентов

Яна Рижская. (ст. 5 курса творческой мастерской экспозиционного искусства профессора В.Н. Одношивкина)
Инсталляция "Общество одноразового потребления"
Смешанная техника. Композитные материалы.
Диплом. III место во Всероссийском фестивале студентов, аспирантов и молодых ученых "МОЛОДЕЖЬ И НАУКА - ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ"

Пустячок (для меня), а приятно...

PS
Фотографии большего размера можно посмотреть ЗДЕСЬ, ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ
Кроме того можно посмотреть на ЭТОЙ СТРАНИЦЕ САЙТА кафедры "ИСКУССТВО ИНТЕРЬЕРА" работы моих подопечных: Дарьи Аноприковой, Марии Капсаргиной и Маргариты Баимовой, получивших также ДИПЛОМЫ участников этого престижного фестиваля.

Автошарж 2 (фотопортрет в зеркалах оды традициям)

Поэтов и пиитов очень всяких разных много,

Есть осененные волшебным светом звезд,
Есть те, кто в лишь в тени... стогов, берез
В плену и кандалах чужих традиций, слез
Поют о радостях свободы в клетках гнезд,

ОртодокСальная любовь на веки! И... канон!
Есть те, кто за ближайшим поворотом зрит
Удел глупцов и пробует разбить о рыбу лед
Своих сомнений, в полете разбиваясь в кровь,

Есть те, кто гладит нежно, веруя на слово,
Не задавая сам себе вопросы, а для чего...
Зачем же вырываться за сладкие оковы снов,
Пусть это бред, но снова, и опять, и вновь,

Избитое, ничье и никакое напевая про любовь,
А так вернее, а вдруг заметят... воркованье
В стае, внесут в реестры, в табели о рангах
Мой хладный труп и чьей то правды ложь...

Как сладко спится на покосе там в тени берез,
Пусть никогда на нем я не был, но... слыхал,
Как льется пот кровавых слез, да, я наслышан...
Гарантия от возмущенья в небе ярых звезд,

Зачем ненужные волнения и бури, штормы,
Да и потом, зачем души движения и формы...
Спокойно стилем, метром, ритмом ни о чем
Восславлю, воспою свое гниющее болото...

Мелькают спиц кружевоплетений нега слов,
Из ниток бесконечия ручьев в подножьях гор
Струятся временем забвенья, туманом снов...
Волненья-призраки из хладных, трупных пор,

Да здравствует, ничья... и 100 % любовь!

Автошарж (фотопортрет в зеркале искусств)

Я резидент почти невидимых и видимо искусств...
Джеймс Бонд ко мне в подметки не годится,
Мое оружие язык искусств и космос чувств,
Вторична форма, мне б самогона бы напиться,

Я там, где правят балом многие искусства,
Где их слиянья вод рождают новый небосвод,
Где синтез, - это есть мое оружье, там слог
И слово уж не раздельны, в этом их простая суть,

Подобен узкий спец скорее в чем то флюсу,
Я сонм искусств, - вот лозунг мой и солнца,
Дизайн, архитектура, живопись, скульптура
Во мне... слились, рождая новое искусство,

Я был, я есть, я буду невидимкою на фронте
Пространства детстких грез на пограничьи мечт
Деяний, снов и функции кишечника, желудка
Сражений взрослых дум, забот... где шутка

С иронией в обнимку словно пара проституток
Гуляют пьяно под дождем, графической улыбкой
Дразня клиента скульптурной ворожбы бедром
И живописным колерком обжатых юбок под мостом,

Я и заботливая утка, ведущая на водопой с собой
Свой выводок в поля и горы, через люк колодца
В жару фекальных откровений, в грязь, Домой,
Минуя музыку Вселенной и ада-сада райский вой,

Я лидер и самец гарема, я там, один всего Герой
Среди отъявленных потуг прикинуться нулем,
Седых стареющих сердец с набитым кошельком
Чужих изобретений и идей, мечтаний ни о чем,

Я есть фельдмаршал войск, где лень и глупость
Воеводством ведут в последний ярый бой бойцов,
Хромающих слепцов с одним подрезанным крылом
Вдоль по обрыву, по стеклу, осколкам... босиком,

Я молодой, красивый, стройный юный леший, бог
Болотный уж Кентавр, мутант Контики и кибОрг,
Без нервов, крови, в сердце плазменный мотор,
Напичканный соцветьем проводов, я Один, Тор,

Придаток монитора, клавиш, memory & трэша сор
Я Демиург, что в хаосе - пространстве дураков
Обрел себя и строит мир из призрачных дорог,
Лепя, живописуя и рисуя, уводя всех за порог

Своих мечтаний и видений, жадных детских грез,
Где только файлы, папки и программы, виртуалы,
И оцифрованная нежность, ненастоящая любовь,
На жестком диске места не осталось для берез,

Туманных далей, струй кипенья, рек, елей и дол,
Шептания листвы, для аромата трав и плеска волн,
Где не хватает слез в бездумном яде отраженьях
В припадках ревности за право обладанья звезд

Над головами, сияния в короне, в тронной зале и
В окруженьи муз и подлецов из мнимых озарений -
Игральных карт при ставке выкупа размером ноль,
Я есть пристанище скитальцев и бродяг, я бомж,

Ночлежка и приют слепых глупцов и пьяных рож,
Я автомат и биоробот, клон, дитя 30-го столетья
Из прошлого и канувшего в лету, без надежд,
Урод, дегенерат и воплощенье ужаса из сновидений.

Предопределённость определённых определённо определяет неопределяемость пределов по определению

От серьезных материй к менее серьезным.)))

эй, вы,
не рыпаться в болоте,
и так трясина
погребет,
тому что надобно случиться,
известно точно,
наперед,
уже давно произошло,
случилось,
было
...
чудо?
нет, то не бывает,
точно,
кто знает, видел это,
В Р Ё Т.
...
блажен кто верует...
но этот миг и наваждение
счастливого слепца - невежды
с тобою скоро канет в лету,
само собою рассосётся
и п р о й д ё т
на нет, на нуль
уйдет.
П Р Е Д О П Р Е Д Е Л Е Н Н О С Т Ь
здесь только царствует на троне.
С Т О Я Т Ь !
молчать и не
роптать!
...

///как скучно управлять
вселенной чувств
без переменных функций воли
в пределах от нуля до бесконечности
на языке искусств,
без радости и боли,
- яёна Ать!///

...
лукавая и сладкая отрава фатализма
без искушенья
в сердце
без волненья,
а только жажда и привычка
хладным исчисленьем
м о д е л ь
процесса воссоздать,
низвергнув с пьедестала
сверкавшее до дотоле
тайной чудо,
его на формулы разьять,
затем соединить,
с п а я т ь,
и с ледяной улыбкою
блаженства вечной неги
Будды
н а б л ю д а т ь
за обнаженною
искусственной надеждой
в пробирке
судной,
как дергается та
в смертельной пляске Витта
в разрядах магнетизма
колебаний веры
на облаках парения
из ладана и серы
под аккомпонементы
испражнений эха
в бесконечьи
...
мои творцы
в любви,
отец и мать...
мать
ать,
Ь.
...
ать - два, левой,
ать - два, правой,
сто - йЬя - Ать!
идущие на месте
в м е с т е,
рРа - А - ав - нЬя - Айсь!
на обесчуденный
и сформулированный,
вора бесчувствия
в законе,
стяг!!!
?
?
?

Мысли вслух (пора и всерьез что то сказать или... не сказать)

Пространство наших размышлений. (интерьеризация пространства и эврика в искусстве, случайность, как фактор)

Почти мгновенная реакция любого живого существа при встрече с незнакомыми явлениями и фактами состоит в защитной рефлекторной реакции. Это обусловлено всем опытом жизни, записанном едва ли не на уровне генетического кода любого вида, обеспечивающим его выживаемость в определенных и подчас чрезвычайно динамически изменямых условиях. В этом случае защитная реакция на уровне рефлексии может выражаться и в самых различных формах. Затаиться... и потом, в зависимости от обстоятельств, либо еще сильнее затаиться - спрятаться до полной "невидимости", маскируясь и мимикрируя, прячась за укрытие или же с ним сливаясь почти до исчезновения (иногда вплоть до того, чтобы незаметно по возможности удрать), либо попытаться занять оборонительную позицию (когда обнаружен и деваться некуда), а при возникновении соответствующих обстоятельств, еще и напасть самому (часто и от отчаяния), т.е. тем самым проявить свое (пусть даже и из благих побуждений), но агрессивное превосходящее начало, либо его имитируя и тем самым отпугивая, прогоняя прочь эту самую неизвестную, но угрозу. В этих двух поведенческих моделях вновь тем самым демонстрируя свою адекватную, либо активную, либо пассивную, реакцию на: еще пока, или уже бывшую, неизвестность.

С древнейших времен и до наших дней эта архитипическая реакция наблюдается повсеместно во всех сферах человеческой деятельности, примерно так же, как и во всей живой природе. Не исключением является и искусство, опирающееся в своей деятельности на достаточно зыбкий (почти никогда в полной мере не доказательный) чувственный фундамент духа. Надо сказать, что новое вообще и в частности всегда сразу же своего появления воспринималось и воспринимается извне в лучшем случае в штыки, и скорее всего именно по одной из причин, описанной выше. Не смотря на то, что наукой получено достаточно много объективных данных, раскрывающих именно психологические особенности человеческого восприятия всеми органами чувств, тем не менее, именно чувственная область в искусстве становится тем жертвенным камнем, на котором проверяются наши представления о многообразии мира, о его неисчерпаемости или конечности, тем самым наглядно демонстрируя свое отношение к духовным ценностям и завоеваниям цивилизации.
Но тогда на этом поле Духа искусство вынуждено разделять позиции либо философии, либо теологии.
В свою очередь, эти две, в своих собственных целях разнонаправленные, области человеческой деятельности, не смотря на то, что их интересы во многом пересекаются, все же определяют и выражают собственное отношение к представлению о новизне, как таковой. Искусство же, соприкасаясь и корреспондируя с этими двумя основными сферами духовной деятельности, занимает одну из свободных ниш этого пространство Духа сообразно личностным индивидуальным мировоззренческим устремлениям того или иного художника.
Вернемся к неизвестности, как оборотной стороне новизны. Возьмем в качестве примера для иллюстрации дальнейших рассуждений наш родной русский язык. В русском языке, очень образном по его природе (за что его некоторые иноязычные представители и недолюбливают, справедливо - несправедливо обвиняя русский язык в недостаточности словарного запаса, как минимум, а как максимум в расплывчатости - неопределенности), существует одно (а на самом деле довольно таки много) совершенно замечательное слово, - безобразное. Я намеренно не акцентирую ни один из возможных ударных слогов в этом слове, чтобы легко можно было представить, о чем пойдет речь дальше. Если акцент падает в этом слове на слог "аз", то мы на внутреннем экране своих представлений тут же видим нечто почти ужасное, уродливое, страшное... А если мы переставим акцент на начальный слог, - без "О"? Мы получим тут же "нечто", не имеющее своего зримого образа, нечто неопределенное, ускользающее от нашего представления о сути этого самого ничто. Нечто ничто... Стало быть, скорей всего, страшного и уродливого, нами непонятого опять же, не имеющего своих ярко выраженных индивидуальных черт.
Образ, как таковой, всегда имел своей целью в очень обобщенном виде "нарисовать" в нашем представлении определенную картинку, минуя... пусть и очень доказательную логическую базу, но подчас состоящую из сложнейших умозаключений и понятий, для усвоения которых часто требуется колоссальное количество времени и сил. В этом сила образа и его... слабость. С одной стороны образ являет нам возможность "увидеть" сразу всю картинку целиком, с другой же стороны, образ, как явление определенной культуры во времени, может утрачивать свои обобщающие синтезирующие черты. Так например... Хорошо известно, что в восточных культурах буддизма белый цвет является символом траура, в европейски же нацеленных культурах, белый цвет имеет свое противоположное значение, а роль траура начинает играть его инверсия - черный цвет. Образ всегда во времени, той или иной эпохи, культурно окрашен. Мало того, образ окрашен и сильнейшим образом зависим от опыта жизненного. Чем более опыт жизненного осмысления, тем и богаче сам художественный образ. Это одна из причин, почему не может художественный образ иметь функции транснационального языка общения. Вместе с тем, именно художественной образности мы должны быть благодарны за его изначальную способность синтетического осмысления - представления мира или его фрагментов, как цельности. Как, и какими средствами?
Искусство за время своего существования наработало свой особый собственный язык, язык на основе чувств, ощущений (почти догадок!), которые облекаются в одежду метафоры и ассоциативности, иначе говоря, сравнения. Любая догадка, озарение (если угодно) всегда опять же образно окрашены, ассоциативны, и с чем либо из существующего опыта, сравнимы. В этом смысле от образности языка легко перебросить мостик рассуждений и к интуиции.
Существует множество различных определений интуиции, мы же лишь здесь коснемся представления о художественной интуиции. В общих чертах вообще интуиция есть процесс практически мгновенного прозрения - озарения - внутреннего видения... в поисках ответа на тот или иной вопрос. Художественная же интуиция в этом разрезе будет нам являться средством создания мгновенно сгенерированного художественного образа из явлений, фактов и материалов, до того ускользающих от нас как целостность, чему (например) можно дать имя, название, кличку, или какое то образное определение, при этом, короткое и ясное, почти хлесткое, уподобляемое, как процесс, например... разряду молнии.
В этой связи легко понять, что художественная интуиция при встрече с неизвестностью может породить в воображении картинку либо плакатную (лобовой образ), либо картину наполненную множеством слоев образной интерпретации этого уже и сейчас увиденного - понятого(!), но до того, ранее, еще все же в некогда бывшем времени не истолкованного, неизвестного явления. Известное выражение "И гений парадоксов друг" является наглядным тому подтверждением.
Умение видеть в новом или старом явлении под новым ракурсом его парадоксальность, противоречивость... является только лишь достоинством приобретенного жизненного опыта.
Нельзя в этой связи не сказать несколько слов и об удивлении. Именно благодаря удивлению, которое сгенерировано той самой противоречивостью, возникают вопросы, на которые требуется дать или получить ответы. Ответы могут выражаться в различных формах. В восхищении или полном неприятии, повышенном внимании... но каждый новый раз обязательно в интересе. Но интересы столь же различны в своем проявлении, сколь различны и люди между собой. Назову лишь только две полярные градации проявления интереса. Активное и пассивное начало. Чем выше эмоциональная заразительность внутренне увиденного, тем и выше степень удивления. Тем выше и значительнее по своему проявлению реакция на удивление, тем выше и уровень предъявляемых критических - некритических требований к объекту удивления, тем выше желание им обладания или же полного и безоговорочного его отторжения, неприятия.
Соответственно, при встрече удивленного сознания с новым явлением или объектом, художественная интуиция помогает определиться с необходимым решением. Естественно, что принятое решение может быть... как правильным, так и... ошибочным. Каким же образом художественная интуиция может принять относительно верное, правильное решение из ряда возможных, которые ей предлагает жизненный опыт? Обычный механический перебор вариантов здесь не подходит, слишком много потребовалось бы сил и времени для такого процесса. А решение надо принять достаточно быстро, почти мгновенно. Причем в условиях не стандартных, не типических. Ответ как всегда прост и очевиден. Подобное решение может быть принято опять же на уровне опыта, но опыта иного и отличного от просто жизненного опыта. Это уже опыт более высокого порядка, опыт принятия эвристических решений. Причем, как правило в условиях далеко не идеальных, некомфортных, а подчас и критических, экстремальных.
"Эврика!" - воскликнул Архимед. Казалось бы, ну, чем не комфортные условия принятие ванны? Но. Почему никому, до того погружавшихся в ванну наряду с Архимедом, до или после него, идея знаменитого закона не приходила в голову... почему именно Ньютону, а никому другому, по голове ударило яблоко... как о том гласят легенды?
Прежде чем на эти очевидные вопросы мы получим столь же очевидные ответы, попробуем разобраться еще в одном факторе, несомненно влияющем на генерацию - создание художественного образа. Я слегка уже касался темы эмоции, в частности удивления и чем оно, удивление, может быть вызвано. Разумеется, что отсутствие интереса к тому или иному предмету, явлению, объекту... не способно никоим образом вызвать хоть какую либо эмоциональную реакцию. Однако, удивление само по себе уже и является эмоцией. Отсутствие же его является другой, оборотной, стороной поведенческой эмоциональной реакции. Например, уверенности, расслабленности... Какие же тогда из имеющихся средств эмоционального воздействия способны изменить устойчивость расслабленного восприятия с целью пробуждения интереса? Один из ответов напрашивается сам собой. Это необходимость. Иными словами, потребность.

Действительно, именно потребность вызывает в нас необходимость к действию. Причем, внутренняя потребность, не навязанная извне, а выношенная, взращенная внутри самого себя, как необходимость действия. Отчего же она зависит в свою очередь? Либо от осознания (изнутри), либо же от эмоционального удара по расслабленному восприятию (извне). В подобных случаях принято и говорить либо о мотивации, либо о стимуляции тех или иных действий. В расслабленном восприятии эмоциональная оценка происходящего как во внешнем, так и во внутреннем мирах приторможена, характер же ее может быть изменен при возниковении: либо (изнутри) мотивацией действий, либо при возникновении внешних (извне) обстоятельств, способствующих к действию в необходимом направлении, т.е. стимуляцией.
Равновесность внешнего и внутреннего нарушается, система дистабилизируется и приходит в движение. Необходимость срочного действия вызывает в свою очередь напряжение всей системы или ее частей, сопоставимую с аналогией предстартовой лихорадки или процесса запуска такой системы, как например, ракеты. Не может не возникнуть в этой связи и темы перегрузки системы, или иначе, возникновения стрессовых ситуаций. Очевидно, что держать внимание постоянно на повышенном уровне удивленной реакции к миру просто невозможно. Защитные механизмы, обеспечивающие жизнедеятельность системы, тогда вступят в игру и постараются любой ценой привести систему опять в равновесное состояние, т.е. в состояние покоя. Эмоциональное же отношение к миру предполагает динамическое его восприятие. Не случайно древнегреческое слово эмоция имеет еще и значение как движение. Как же быть?

Продолжение размышлений следует...

Немного о себе

"Мысль изреченная - есть ложь"(Федор Тютчев)

Пора бы и представиться. Ну, скажем для начала - Что... Кто... И как...
Начну, пожалуй, я с того, что думаю о мире. И несколько моих работ здесь более всего сгодятся вместо долгой череды обманчиво-лукавых слов. И так... начнем. С чего? Конечно ж с... лиры.

"Древо жизни" 1987 г.
Бум., карандаш, 82х64 см

"Баня в облаках " 1987 г.
Бум., карандаш, 64х48 см.

"Букет на память" 1987 г.
Бум., карандаш, 82х64 см.

"Архитектурная фантазия - заледенелый город" 1998 г.
Бум. тон., Смешанная техника
82х64 см.

Полеты во сне и наяву

Объемно пространственная декоративная композиция
с подсветкой
"КОРАБЛЬ ПОСЕЙДОНА"
металлопластика
110х125х45 см
1980 год.

Продолжение знакомства

“Капля Грааля”

В глазах ее
Граалевых вопрос...
Вселенской чашей.
В безбрежьи тишины
На грани ограненных звезд
Заколыхалась гладь
Её зерцала...
И каплей вечности скользнула вниз,
Упала,
Разбилась вдребезги стекла
Тоненюсенькою ниткою хрустальная
Роса,
Сорвалась с ожерелья в пропасть
Ниже, ниже, ниже... покатилась...
Долу, долу... скоро вниз срываясь,
Стремительно... летя - паря,
Слега раскачиваясь в стеблях,
На листах...
Среди ресниц
Елей, берез и кедров, пихт и сосен...
И в отраженьи брега будто приросла,
Как поцелуем прикипая...
К цветам и травам, мозаичной гальке,
Добавив к трепетавшей смальте
Последний взмах крыла творца
Окаменевшими
Слезами...

А видели ли Вы,
Как по утру, в тумане
Течет, бурливая дотоле днем, река?
О чем она поет в камнях,
Когда - одна,
Когда она, как будто бы не ведая,
Не чуя и не зная, не замечая Вас...
Врастает в небо
Облаками,
Доспехи млечные в замедленном кино
С себя снимая...
И наконец, своею наготою ослепляя,
Вдруг - сразу,
Тут же, начинает свежий день!
Кромсая лезвием слепящего кинжала
На склонах гор, в урманах и распадках,
Свинцовый мрак кисельного обмана,
Резвясь и грохоча игривыми волнами,
Вплетая в девственный убор
Разноголосья птичий хор...
Гобоя, скрипки голосами... - настройкой
Инструментов в оркестровой яме,
Как будто бы сейчас, всегда в начале
Всех начал.
Извечно и всегда,
Всегда...
Как просто у таёжного костра
Всю ночь без сна
Глядеть на жизнь ее глазами...
Когда в очах - Грааль
Разлит капелью пониманья
До удивления простого
И совсем земного
Счастья узнаванья
Мгновенно - бесконечного
Всего и вся...
Почти, казалось бы,
Себя.